Витюля писал(а):Я против Ваших стихов ничего не имею,видно не вооруженным глазом,что поэт.Но уж часто все время об одном и том же,готелось услышать Ваши стихи о любви(не только к канарейкам),а к женщине,к чему-то возвышенному и чистому,и это я думаю не плохое пожелание.А на счет канареек,вернее не приязни к синичному сушняку и.т.д.
Знаете, за что я люблю синицу, эта птица очень любит свободу, её практически невозможно содержать в клетке, она будет биться в кровь, пытаясь пробиться на свободу сквозь железные прутья! И часто гибнет, не снеся неволи. Вот синица для меня, это борец за свободу! Канарейка не такая, она покладистая! Но вы не думайте, что она не любит свободу! Она любит! Она очень любит! Она хочет быть на свободе! Это какой - то человек придумал, что она предназначена жить в клетке, размером 60х40х40, А она не предназначена, она вынуждена. И быть всё время под пристальным вниманием человека вынуждена. Вы видели глаза этой птички, полные страха, когда мы её рассматриваем? Она пытается скакать, кушать, и показать из последних сил, что у неё всё в порядке! Так уж если мы её неволим, то давайте хотя бы не проводить, над ней эксперименты. Давайте любить её такой, какая она есть, нежная, пугливая, желтая, зеленая - веселая певунья! Пусть щебечет нам свою нежную песенку, пусть сидит, если хочет у нас на голове и вырвет пару тройку волос чтобы свить своё гнёздышко. И когда мы смотрим на взаимоотношения сложившийся пары, нам так спокойно на душе, так радостно, когда они трогательно кормят друг друга, когда трепещут их крылышки, их маленькие тельца! Как терпеливо канареечка высиживает своих, птенчиков, как порой и кенар садится к ней в гнездо, когда понижается температура, и греет её. Как кенар, защищает кладку, растопыривая крылья, и раскрывая клюв, это так трогательно и наивно, что может сделать он, против огромной ручище, которая порой, и в дверку клетки то не пролазит из-за своих размеров. Как потом трескается яичко, и на свет появляется маленькое, мокрое, беспомощное чудо, это без - ценное сокровище, которое когда вырастит, будет выдавать такие трели, что порой будешь удивляться, Как? Где? в нем это храниться, и откуда берется, и откуда это такая силища? и вместе с этими трелями ты улетаешь в поднебесье, и душа радуется и славит Бога, который наделил эту птичку такой силой, такой красотой голоса! И смотря на всё это, мы становимся людьми! Потому что это человеческое, это наше! Потому что, какие бы мы не были хорошие, плохие, добрые, злые, все- все- все, мы знаем, что такое любовь!
Но бывают, такие моменты, на нас находит какое - то затмение, и мы забываем о любви, и, забывая о ней, мы забываем, что мы люди!
«Сердце человека удивительная вещь, особенно если человек носит сердце в своем кошельке….»
Так давайте вспомним!
«Любовь долготерпит, милосердствует любовь, не ревнует любовь, не кичится, не надмевается, не поступает бесчинно, не ищет своего, не раздражается, не ведёт счет злу, не радуется неправде, но сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, на всё надеется, всё переносит. ЛЮБОВЬ НИКОГДА НЕ КОНЧАЕТСЯ!» Я думаю, вы узнали, чьи это слова, это слова ПАВЛА. Думаю ни кто в мире больше и лучше не скажет! Потому что ПАВЕЛ учился у Бога!
Бурундучок
Блеск любопытства в глазишках черных,
Стойка, пробежка, тугой прыжок.
Мчится к вершине ствола задорно
Веселый и шустрый бурундучок.
Бегает так он не для потехи -
Трудяга за совесть, а не за страх.
В защечных мешочках, как в двух рюкзачках,
Он носит и носит к зиме орехи.
А дом под корнями - сплошное чудо!
Это и спальня, и сундучок.
Орехов нередко порой до пуда
Хранит в нем дотошный бурундучок.
Но жадность сжигает людей иных
Раньше, чем им довелось родиться.
И люди порою "друзей меньших"
Не бьют, а "гуманно" лишь грабят их,
Грабеж - это все-таки не убийство!
И, если матерому браконьеру
Встретится норка бурундучка,
Разбой совершится наверняка
Самою подлою, злою мерой!
И разве легко рассказать о том,
Каким на закате сидит убитым
"Хозяин", что видит вконец разрытым
И в прах разоренным родимый дом.
Охотники старые говорят
(А старым охотникам как не верить!),
Что слезы блестят на мордашке зверя,
И это не столько от злой потери,
Сколько обида туманит взгляд.
Влезет на ветку бурундучок,
Теперь его больше ничто не ранит,
Ни есть и ни пить он уже не станет,
Лишь стихнет, сгорбясь, как старичок.
Тоска - будто льдинка: не жжет, не гложет,
Охотники старые говорят,
Что так на сучке просидеть он может
Порой до пятнадцати дней подряд.
От слабости шею не удержать,
Стук сердца едва ощутим и редок...
Он голову тихо в скрещенье веток
Устроит и веки смежит опять...
Мордашка забавная, полосатая
Лежит на развилке без всяких сил...
А жизнь в двух шагах с чебрецом и мятою,
Да в горе порою никто не мил...
А ветер предгрозья, тугой, колючий,
Вдруг резко ударит, тряхнет сучок,
И закачается бурундучок,
Повиснув навек меж землей и тучей...
Случалось, сова или хорь встревожит,
Он храбро умел себя защитить.
А подлость вот черную пережить
Не каждое сердце, как видно, может...
Эдуард Асадов
Ничто не сходит с рук:
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
ни дружба тех волков,
которые двуноги.
Ничто не сходит с рук:
ни ложный жест, ни звук
ведь фальшь опасна эхом,
ни жадность до деньги,
ни хитрые шаги,
чреватые успехом.
Ничто не сходит с рук:
ни позабытый друг,
с которым неудобно,
ни кроха-муравей,
подошвою твоей
раздавленный беззлобно.
Таков проклятый круг:
ничто не сходит с рук,
а если даже сходит,
ничто не задарма,
и человек с ума
сам незаметно сходит...
кажется Евтушенко
